Тук-тук-тук-тук… Сердце Вадим Николаевича решило, что с него достаточно и остановилось. Глаза уставились на какую-то точку в потолке и упрямо не хотели смотреть куда-то еще.
— Все, похоже. – подумал Вадим Николаевич.
— Все, похоже. Отмучался. – сказал кто-то рядом и закрыл Вадиму Николаевичу глаза.
— А вот это подло. – подумал Вадим Николаевич. – Темно же. Дали бы посмотреть – жалко что ли?
Рядом кто-то надрывно рыдал причитая «Ушел», «На кого ж ты нас покинул» и прочее, уместное в таких случаях.
— Ишь как надрываются. – думал Вадим Николаевич. – Положено так, потому что. Чтоб не сказал никто, что не горевали.
Далее Вадим Николаевич чувствовал как его моют, переодевают, укладывают. Слышал как вздыхают тяжко, как хихикают двое чьих-то пацанов, как тяжело дыщат и тихо матерятся носильщики, как гундосит поп, как забивают крышку, как падает на крышку земля…
— А может это летаргия? – думал Вадим Николаевич. – Потом очухаюсь, а воздуха нет. Начинай потом все заново. И туннеля почему-то нет никакого. Врали, наверное. А если так все и происходит? Тогда мне тут еще думать и думать..Обидно. И не вздремнешь. Лежи как тюк и думай о чем-нибудь.
Вадим Николаевич лежал и думал обо всем не спеша – о том, что туннеля нет, о том, что не болит ничего, о том, что вообще все это странно и непонятно. Вдруг затрещали гвозди и послышался стук какой-то.

— Крышку отодрал кто-то. – спокойно думал Вадим Николаевич. – Эксгумацию что ли будут делать? Или похуже чего. Мародеры какие-о.
— У вас старичок умер! – радостно объявил кто-то.
— Ура! – закричала какая-то женщина. – Какой хорошенький, а? Чудо просто, а не старичок! А теперь – поднимите ему веки. Я хочу на глазки его посмотреть! Коля, Коля, иди посмотри – у нас старичок!
— Успею. – протянул невидимый Коля. – Я вообще старушку хотел. Но и старичок – тоже хорошо.
Чья-то рука открыла Вадиму Николаевичу глаза. Вадим Николаевич все никак не мог сфокусировать зрение и видел какие-то неясные силуэты.
— Глаза какие голубые, а? Коля, ты посмотри на него! Какой красивый, а? – ахала женщина.
— Орел! – гордо сказал Коля. – Удивительно красивый старичок у нас умер.
Зрение сфокусировалось и Вадим Николаевич увидел чуть седого мужчину лет пятидесяти. Смутно знакомого откуда-то.
— Как мы его назовем, Коль? – спросила женщина.
Вадим Николаевич перевел взгляд и увидел женщину — в годах, со следами былой красоты.
— Дура ты, Лиза. – укоризненно сказал Коля. – Собака он тебе что ли? У него же имя есть, наверняка. Вот часа через четыре прочухается и скажет как зовут его. Терпение есть у тебя или нет?
— А вдруг он парализованный?! – испуганно сказала Лиза. – Или немой вообще? Что тогда?
— Цыц, истеричка! – прикрикнул Коля. – Сразу о плохом. Он мне кстати и знаком откуда-то. Вот знаю и все тут.
— Только бы заговорил. Вот только бы заговорил…- бубнила Лиза.
Вадим Николаевич посмотрел на Колю внимательно и вдруг вспомнил откуда он его знает.
— Николай Константинович. – прошептал Вадим Николаевич.
— Что-что? – не расслышал Коля.
— Николай Константинович. – отчетливее произнес Вадим Николаевич.
— Воот! А ты говоришь – немой! И получаса не прошло. – обрадовался Коля. – Старичок-то у нас – болтун!! И меня откуда-то знает. Говорил же тебе – знаком откуда-то.
— Вы у меня начальником были. – сказал Вадим Николаевич. – В ПМК-7.
— В пээмкаа?… Вадька, ты что ли? – изумился Коля. – Надо ж так, а… Лиза, это ж Вадька. У меня в подчиненных бегал. Смотри какой старый стал, а…Состарился. Я ж было думал тогда — дурак такой, что не доживет до старости, а он гляди-ко… За водкой там сбегать мог…
— У тебя и там и здесь всегда есть кому сбегать! – ядовито сказала Лиза. – Говорила тебе – давай подальше уедем! А все ты – по-русски пусть говорит, по-русски. Друзей у него – раз-два и обчелся тут было…
— Да ладно. А так – невесть кто бы умер у нас. – закричал в ответ Коля. – Негр-психопат, например. И говорил только на суахили. Или венгр какой-нибудь. Ты венгерский слышала хоть раз? Сложный как не знаю что. Сиди потом с ними до самого младенчества. Молодей в чудесной компании!
— Ага. Мне лучше с собутыльниками твоими молодеть, да? – Лиза тоже сорвалась на крик.- И говорили мне люди – езжайте в те города где при жизни не были ни разу. Говорили же. А все ты.
— Что здесь происходит, а? – Вадим Николаевич попытался поднять голову.
— Тщщщ! Лежи, лежи, лежи.. – сработало что-то женское в Лизе. – Рано тебе еще головку поднимать.
— Да, да, брат. – кивнул Коля и потрепал Вадима Николаевича за щечку. – У тебя сейчас одна забота – лежи-молодей. Вот так вот, Лизка. Будет кому нас в младенчестве на колясочке катать. Будет кому кашки варить, да с ложечки кормить.
— Все бы жрать тебе! – напустилась Лиза. – Будет кому нас с тобой в нашу Москву перевезти, чтоб в той Москве родиться.
— Где я, а? – спросил Вадим Николаевич.
— На том свете! – хором ответили Коля с Лизой. – Ничего, ничего. Ты привыкнешь, старичок. Тут, брат, с каждым днем тебе будет все лучше и лучше… До самой реинкарнации. Только когда зубы обратно врастают — больно немного.