Редактор районной газеты «Путь», сидел за столом и горько плакал. В дверь осторожно поскреблись. Редактор вытер слезы, высморкался и сказал:
— Войдите.
В кабинет вошел слегка растрепанный молодой человек. По лицу его с явственным топотом ходила гамма чувств: от чувства негодования, до безумной храбрости.
— Открытое письмо? – скорбно спросил редактор.
— Откуда вы знаете? Вам уже звонили? – всполошился молодой человек. – Что они вам сказали?
— Проклятые времена. – вздохнул редактор. – Все пишут открытые письма. Главпочтамт, а не редакция газеты. У вас к кому?
— У меня ко всем! – гордо вскинулся молодой человек и спохватился. – Ко всем кто почитает Полидевка героем!
И выпучил глаза страшно. То ли решил, что так убедительнее, то ли гипнотизировать пытался.
— Вот это дело. – нимало не удивившись, кивнул редактор. – Давно пора.
— Ну. – убежденно кивнул молодой человек. – Сколько можно чествовать этого скотокрада и братоубийцу?!
— Действительно. – снова кивнул редактор. – Доколе, иными словами. И что самое главное, на закрытые письма не отвечают.
— Какие закрытые письма? – спросил молодой человек.
— Ну как. Сначала пишется закрытое письмо адресату. Если тот не отвечает – пишут открытое. – пояснил редактор.
— Кому? – вновь не понял молодой человек.
— Ну этому… Как его… Полидевку. Молчит подло же гад, наверное. Не отвечает.
— Ну так он же того… – растерялся молодой человек. – Умер он.
— Ну слава богу. – выдохнул редактор. – Одним меньше на этой грешной земле.
— То что он мертв не должно мешать осудить его! – пылко воскликнул молодой человек.
— Когда это кому-то мешало? – понимающе кивнул редактор. – Умер-шмумер… Его проблемы. Наше дело осудить.
— Это очень важно! Мы не можем двигаться вперед! Надо сказать себе правду! – продолжил митинговать молодой человек. – Осудить – и все тут! На официальном уровне.
— Ну а то. Куда там вперед, если с мертвыми еще не разобрались. А он брата действительно – того? – спросил редактор.
— А как же! – горестно покачал головой молодой человек. – Двоюродного хоть, но какая разница! Бедный Линкей. Он-то не виноват. Это Идас убил Кастора. Но Идас был слишком силен для этой мрази Полидевка. И он убил Линкея.
— Жуть какая. А Идас почему не отомстил? – с неподдельным участием поинтересовался редактор.
— Он пытался! Но его убил Зевс. Отец этой сволочи Полидевка. – заплакал молодой человек. – Испепелил вместе с трупом Линкея. На могиле отца Полидевка.
— О как закрутилось все. Зевс – тоже, выходит, гнида еще та? – предположил редактор.
— Зевс? – молодой человек боязливо посмотрел на потолок. – Кто ж его знает-то? Вспыльчивый он такой. Не разобрался может. За сына вступился. А кто бы не вступился?
— Понимаю, да. – закивал редактор как собачка в автомобиле. – И в письме вы требуете осудить Полидевка.
— И запретить Гомера. – добавил молодой человек. – Гомер воспевает его как героя. А мы потакаем. Мы Гомера подсовываем людям. Люди читают и думают, что Полидевк герой.
— И не говорите. – покачал головой редактор. – В каждом киоске – Гомер. Гомер и Донцова.
— Надо запретить! – гнул свое молодой человек.
— Всеобязательно! – с жаром поддержал редактор. – Срочно в номер.
— Так вы не продались? – не веря спросил молодой человек.
— Ни в коем разе. – заверил редактор. – Я даже остальные открытые письма выброшу. За сегодня и вчера – все выброшу.
Он подскочил к столу и начал комкать листы бумаги:
— Заговор производителей ножек кроватей с целью сделать граждан страны колченогими! В корзину! Открытое письмо закрытому акционерному обществу «Открытость» — в клочья! Открытое письмо председателю сельского совета с требованием уменьшить бюст до общестатистического второго размера – выбрасываем! Открытый ответ пенсионера Сидорова на открытый ответ пенсионера Клыкова на открытое письмо пенсионера Шмыглякова под заголовком «А не охренел ли ты Клык на Шмыгла прыгать?» — в огонь! Оставляем только ваше! Давайте его сюда, давайте!
Молодой человек дрожащими руками подал тетрадный лист. Редактор размашисто написал «Срочно в номер» и сказал:
— Завтра. Завтра выйдет. Завтра мы всем расскажем правду. Это будет бомба!
Молодой человек хотел что-то сказать, но смог только промычать что-то благодарное и выскочил за дверь.
— Доброго вам пути, борец! – умиленно благословил редактор.
Через два часа в кабинет с хохотом ворвалась секретарь редакции, Людочка:
— Семен Владиславович, вы серьезно? Мы будем это печатать?
— Обязательно, Людочка. Всенепременно. – заверил редактор.
— Но.. – опешила Людочка. – Люди ведь будут это читать и …
— Чушь, Людочка. Мы же продажная пресса. Кто нас читает? – отмахнулся редактор и добавил мечтательно. – Люди бросятся читать Гомера.
Оригинал этой записи находится на Frumich.com
а где можно купить?
я в Беларуси живу, может можно через и-нет магазин?
О!!!! побольше бы таких редакторов… )))
Конечно.
http://oz.by/people/more9023931.html — тут, например.
Ты опять про пакт Молотова-Риббентроппа?
Пакт, Мюнхенский сговор, Даки круче славян, итд итп. Смело выступаем против событий, которые произошли фиг знает как давно.
Не вздумай показывать полякам.
Не. Я малость о другом. Я о манере смелой борьбы за оценки глубокого прошлого. Пакт, Мэнхенский сговор, Бреттонвудские соглашения и прочее-прочее.
Я б обязательно показал, да поляков знакомых не имею)
> В одном замки жили мцыри, и одна мцыря убежала …
как показывает история рода людского, такие вещи, как «прав-виноват» постоянно пересматриваются. 🙂
В блог к автору поста не заглядывали?
Это написал учитель. Школьный. Действующий. Не младших классов.
Нет, не заглядывала. Нечасто вообще заглядываю, если не приглашают
Пошел читать Гомера…
уже
Ветер в подстаканниках
Почти книжка
спасибо
не — мы не драчливые 🙂
Блин…
Блин, это у меня в клипборде осталось :-/
Имелось в виду «Открытое письмо закрытому акционерному обществу «Открытость»»
как раз вдомёк 🙂
Молодому человеку, разбирающемуся кто из диоскуров от кого произошел и кого убил — как раз вдомёк! 🙂
Re: как раз вдомёк 🙂
теоретически да. 🙂 но коль уж молодой человек решил «причесать» греков, мог бы уже и Медею зацепить. пошто она своих детей поубивала? ишь, блин, мужу отомстить хотела! не повод!
Re: как раз вдомёк 🙂
И до неё дойдёт. Всех призовём к ответу! Доколе?
Re: как раз вдомёк 🙂
Таки, да! 🙂
Спасибо)
Спасибо. 🙂 Самому захотелось Гомера почитать. Или такое открытое письмо опубликовать. (Я работаю в «продажной прессе» 🙂 )
остаётся надеяться что регулировка сети о которой периодически говорят не закроет к вам доступ)
м-да.. Открытые письма — хит осеннего сезона.
И это пройдет)
Не уж-то в этом суть продажной прессы? 🙂
Чушь какая-то! Местами даже полная бредятина! Гомер не писАл ничего! Что там запрещать-то?
Ну вот скажите в каком сезоне Симпсонов Гомер что-то писАл? Он, конечно, личность многогранная, но в писательном рукоблудии, в отличии от Дарьи Д., не замечен…
Требую справедливости! Долой огульные обвинения! Свободу Гомеру Симпсону!
>> — И не говорите. – покачал головой редактор. – В каждом киоске – Гомер. Гомер и Донцова.
На этом месте я выпал в осадок :DD
Огромное спасибо, посмешили!
однако, Зощенко..
Великолепно!
Фрумич, ты прекрасен!!!! Гомера я уже читала, но ты реально круче 🙂
Аверченко Аркадий Тимофеевич.
Корибу
В мой редакторский кабинет вошел, озираючись, бледный молодой человек. Он остановился у дверей и, дрожа всем телом, стал всматриваться в меня.
— Вы редактор?
— Редактор.
— Ей-Богу?
— Честное слово!
Он замолчал, пугливо посматривая на меня,
— Что вам угодно?
— Кроме шуток — вы редактор?
— Уверяю вас! Вы хотели что-нибудь сообщить мне? Или принесли рукопись?
— Не губите меня, — сказал молодой человек, — Если вы сболтнете — я пропал!
Он порылся в кармане, достал какую-то бумажку, бросил ее на мой стол и сделал быстрое движение к дверям с явной целью — бежать.
Я схватил его за руку, оттолкнул от дверей, оттащил к углу, повернул в дверях ключ и сурово сказал:
— Э, нет, голубчик! Не уйдешь… Мало ли какую бумажку мог ты бросить на мой стол!..
Молодой человек упал на диван и залился горючими слезами.
Я развернул брошенную на стол бумажку.
Вот какое странное произведение было на ней написано.
«АФРИКАНСКИЕ НЕУРЯДИЦЫ
Указания благомыслящих людей на то, что на западном берегу Конго не все спокойно и что туземные князьки позволяют себе злоупотребления властью и насилие над своими подданными — все это имеет под собой реальную почву. Недавно в округе Дилибом (селение Хухры-Мухры) имел место следующий случай, показывающий, как далеки опаленные солнцем сыновья далекого Конго от понятий европейской закономерности и порядка…
Вождь племени бери-бери Корибу, заседая в совете государственных деятелей, получил известие, что его приближенный воин Музаки не был допущен в корраль, где веселились подданные Корибу. Не разобрав дела, князек Корибу разлетелся в корраль, разнес всех присутствующих в коррале, а корраль закрыл, заклеив его двери липким соком алоэ. После оказалось, что виноват был его приближенный воин, но, в сущности, дело не в этом! А дело в том, что до каких же пор несчастные, сожженные солнцем туземцы будут терпеть безграничное самовластие и безудержную вакханалию произвола какого-то князька Корибу?! Вот на что следовало бы обратить Норвегии серьезное внимание!»
Прочтя эту заметку, я пожал плечами и строго обратился к обессилевшему от слез молодому человеку, который все еще лежал на моем диване:
— Вы хотите, чтобы мы это напечатали?
— Да… — робко кивнул он головой.
— Никогда мы не напечатаем подобного вздора! Кому из читателей нашего журнала интересны какие-то обитатели Конго, коррали, сок алоэ и князьки Корибу. Подумаешь, как это важно для нас, русских!
Он встал с дивана, взял меня за руки, приблизил свое лицо к моему и пронзительным шепотом сказал:
— Так я вам признаюсь! Это написано об одесском Толмачеве [1] и о закрытии им благородного собрания.
— Какой вздор и какая нелепость, — возмутился я. — К чему вы тогда ломались, переносили дело в какое-то Конго, мазали двери глупейшим соком алоэ, когда так было просто — описать одесский случай и прямо рассказать о поведении Толмачева! И потом вы тут нагородили того, чего и не было… Откуда вы взяли, что Толмачев был в каком-то «совете государственных деятелей»? Просто он приехал в три часа ночи из кафешантана и закрыл благородное собрание, продержав под арестом полковника, которого по закону арестовывать не имел права. При чем здесь «совет государственных деятелей»?
— Я думал, так безопаснее…
— А что такое за дикая, дурного тона выдумка: заклеил двери липким соком алоэ? Почему не просто — наложил печати?
— А вдруг бы догадались, что это о Толмачеве? — прищурился молодой человек.
— Вы меня извините, — сказал я. — Но тут у вас есть еще одно место — самое чудовищное по ненужности и вздорности… Вот это: «Следовало бы Норвегии обратить на это серьезное внимание»? Положа руку на сердце: при чем тут Норвегия?
Молодой человек положил руку на сердце и простодушно сказал:
— А вдруг бы все-таки догадались, что это о Толмачеве? Влетело бы тогда нам по первое число. А так — ну-ка — пусть догадаются! Ха-ха!
На мои глаза навернулись слезы.
— Бедные мы с вами… — прошептал я и заплакал, нежно обняв хитрого молодого человека. И он обнял меня.
И так долго мы с ним плакали.
И вошли наши сотрудники и, узнав в чем дело, сказали:
— Бедный редактор! Бедный автор! Бедные мы! И тоже плакали над своей горькой участью.
И артельщик пришел, и кассир, и мальчик, обязанности которого заключались в зализывании конвертов для заклейки, — и даже этот мальчик не мог вынести вида нашей обнявшейся группы и, открыв слипшийся рот, раздирательно заплакал…
И так плакали мы все.
* * *
Эй, депутаты, чтоб вас!.. Да когда же вы сжалитесь над нами? Над теми, которые плачут…
[1] Генерал-губернатор г. Одессы И. Н. Толмачев славился своим административным пылом.
сказать, что я офигел — ничего не сказать.
Сказать можно так — вы находитесь в отличной литкомпании, поэтому нечего офигевать.