Женщина в возрасте, с невыразимо печальным лицом,восседая за кухонным столом, довольно энергично машет ложкой перед щекастым карапузом лет двух от силы и мотонно уговаривает его:
— Сеня, кушай пожалуйста. Ну, ешь же. Зачем Всевышний дал тебе рот, раз уж ты его открыть не можешь? Это простой процесс, Сенечка. Открыл рот, ощутил в нем кашу, закрыл рот, жуй и ощущай, что растешь не по дням, а по часам. Съел ложку — плюс день жизни. Мне – плюс два. А не откроешь рот – минус два. Мне. А тебе минус сантиметр. А ты уже, между прочим, минут пять мотаешь головой своей на одну ложку. И уже совсем похоже, что своего задохлика папку ты не перерастешь.
Из прихожей басом:
— Мама! Прекратите пичкать моего сына своим ядом. Пичкайте его кашей.
— Видишь, Сенечка, что творится? – продолжает женщина. — Мебеля с советами лезут. А вот ел бы папка твой кашу в детстве – сейчас бы, может, на работе был, а не уши грел в прихожей. На нормальной работе был бы, а не баб по интернетам смотрел. На платформе нефтяной, например. Полгода там, полгода пьет. И было бы тихо. Но кашу он не ел, а ел маме своей нервы. Как ты сейчас бабушке своей ешь. А у меня, между прочим, последняя цистерна терпения заканчивается. Но того, что осталось, хватит, чтоб мордовать тебя кашей до твоей пенсии. Потому выбора у тебя нет и потому смирись и ешь кашу. А не будешь есть кашу, придется потом смириться с тем, что даже в свои тридцать пять ты дитя-дитем. Дизайнер, другим словом. Тебя ж папкиным именем обзывать будут и смеяться по улицам. Ешь кашу, Сенечка, а то не вырастешь….
Из прихожей неуверенно:
— Сенечка, можешь там через одну ложку есть. А то ведь сильно вырастешь и тоже будешь четверть кухни занимать. А с ребенком своим – всю. Под тобой тоже табурета видно не будет. Даже ножек.
— Не отвлекайся, Сенечка. – качает головой женщина. — Вот сейчас доедим и вместе пойдем в прихожую. На говорящего глиста смотреть. Вот она ложечка. За бабушку ложечку возьми. Ну за бабушку… А то ведь я плакать буду. Как на свадьбе родителей твоих. Ну, не так сильно, конечно, но плакать буду…. Вот молодец… А эту за папку. Не хочешь? Кто ж тебя осудит-то? За папку-то… За папку только мама твоя смогла. Из жалости, причем. Они ж когда знакомились, она на вопрос «Что вы делаете сегодня вечером?» ответила «Кашу ем. И вам советую. Вам – никогда не поздно.». Да, Сенечка. Знаешь, как мама твоя кашу ела? Со всей области ходили полюбоваться.
Из прихожей совсем тихо:
— Ела тогда, Сенечка, а взорвалась та каша сейчас только. А диванов двухсполовинойспальных сейчас днем с огнем не отыщешь. Через одну ешь, Сенечка.
— Слышал, Сенечка, слышал? Запомни – двухсполовиной спальных. Мамка вернется – мамке расскажи. Скажи – папка сказал так. Смешно очень. А что это с ртом твоим, Сенечка? Охты.. Заклеился. Сейчас и не откроешь уж никогда. Вот еже-ей тебе говорю – склеился. А ну-ка проверь? Вот молодец! Жуй теперь. Вкусная кашка-то. На молочке, с сахарком. Это потому что мама твоя работает. У мамы твоей зарплата. Если б на папину кашу варили – с трех ложек бы заканчивалась. И без сахара была бы совсем. И без крупы. А на такой кашке, Сенечка, разве ж большим станешь? Максимум – дизайнером. В прихожей работать будешь. Кабинет у тебя там будет. Откидывающийся тоже. Кабинет откинул, на него ноутбучек кинул – и работай себе. Пока не надо будет пройти кому-то. Денег-то немеряных платят.
Из прихожей в истеричными нотками:
— Сеня, не ешь кашу. Не нужно. А то вырастешь, женишься сдуру и придется тебе работать там, где фикусов нет, сериала не начинается и восемь сумочек не разложено. Приедет так к тебе такой же Мамай на денек, сумочки разложит в той комнате, где работал ты и хрен потом выгонишь.
— А и не надо, Сенечка, выгонять. И не надо. Не ешь вот кашку, вырастешь пустым местом и детей тебе доверять нельзя будет. Так хоть Мамай из них человека сделает. А если есть будешь – вырастешь большим. (в сторону прихожей) УМНЫМ, если наследственность не помешает. Бизнес какой появится. Купишь дом себе…. Дом, а не шестьдесят квадратов дизайнерского успеха. Сможешь с мамой вместе жить…
В прихожей рыдают. Среди всхлипываений и рыданий можно разобрать «Однокомнатную» и «Не ешь, Сенечка!»
Женщина спокойно:
— Видишь, Сенечка. Кашу есть надо. Вырастешь большой и мужик. А не будешь есть – вырастешь как баба та в прихожей. И поздно будет кашу есть. Это ж все равно, что на тряпку кашу мазать. А ты ешь, Сенечка, ешь. Каша вкуусная. Без комочков. Ни твердиночки в ней. Вылитый папка твой….