Владимир, по обыкновению терзал неживое, белое тело бумаги черными ранами строк. За спиной вдруг что-то упало, выругалось и кашлянуло.
— Наконец-то. – не оборачиваясь, буркнул Владимир. – Где шатаемся-то?
— Корпоратив у нас. – хихикнула Муза, усаживаясь на полу. – Молодых поэтов вызывали.
— И что поэты? – совершенно без интересы поинтересовался Владимир. – Краснеют и заикаются?
— Вдохновляются. На раз. – засмеялась Муза. – Представляешь, какую ахинею несут, когда их пятьдесят муз вдохновляет. А потом надо было угадать – кем вдохновлена именно эта строчка. Посмеялись, в общем.
— Рад за тебя. – поджал губы Владимир. – Молодец. Развлекаешься себе в удовольствие. С поэтами. Молодец.
Муза встала с пола и подошла к столу. Она погладила Владимира по лысине и засюсюкала:
— А кто это у нас такой обииииженный тут? У кого тут мысли не текут вообще? Кто это у нас по три глагола подряд лепит?
— Где три глагола? – вскинулся Владимир.
— Шучу! — расхохоталась Муза и влепила подзатыльник – За Испуг! Кстати… А есть у нас что-то более человечное, чем подзатыльник? Ну, например, я могла бы поднять бокал за Испуг, а не прибегать к первобытному насилию.
— Шампанское на кухне возьми. – отмахнулся Владимир. – Бокал сполосни – он из под водки.
На кухне хлопнула пробка, послышалось громкое «Ой! Куда, куда?!», булканье, раскатистая отрыжка и, наконец, звон бокала. Муза появилась с бокалом шампанского.
— А чем стену вытереть можно? – невинно поинтересовалась она. – А то там… Ну, в общем…
— Высохнет. – отмахнулся Владимир. – Ты не могла бы подойти?
— Что у нас там? — Муза отхлебнула и подошла к столу. – Хммм. Итоги года?
— Ну а чего? Положено же так. – смутился Владимир. – Все так делают.
— Нажми триста шестьдесят пять раз на пробел, Владимир. – посоветовала Муза. – Будет символично. Триста шестьдесят пять пустых дней.
— Злая ты! – обиделся Владимир . – А между прочим я… ну.. например…
— Вот-вот. – кивнула Муза. – Давай структурно – сначала бизнес. Деньги!
— Какие деньги? – привычно ощетинился Владимир.
— Вот-вот. – кивнула Муза. – Денег не случилось.
— А стратегические знакомства и заделы на долгосрочную перспективу? – возразил Владимир. – Я же ведь в этом году…
— Талантлив ты все-таки, Вова. – уважительно протянула Муза. – Пьянки заделами на перспективу называть – это, я тебе скажу, нерядовое что-то. Молодец.
— Ну знаешь! – задохнулся Владимир. – Друзей стало больше у меня. В разы.
— Это да. – закивала Муза. – И килограмм в тебе. Это, пожалуй, достижение.
— Рассказы еще. – сказал Владимир.
— Ну, это вот заделы на перспективу, по-моему. – хихикнула Муза. – Ни одного ж не закончил.
— Угу. Точно. Я потом закончу. – кивнул Владимир и показал на фотографию на стене. – Нашел, наконец, ту единственную. Вот!
— Так и напиши – три единственные за год. – Муза взглядом показала на ящик стола.
Владимир открыл ящик стола и полюбовался на фотографии бывших единственных.
— Все это было не то. – твердо сказал он.
— Безусловно. – ехидно согласилась Муза. – Когда ж по-другому было-то. Будешь шампанского? Я принесу.
— Мне коньяку. – попросил Владимир. – Там в шкафчике.
На кухне хлопнула дверь шкафчика, вопль «Заррраза!!», звон бокала и бульканье. Муза появилась с бокалом коньяка и с бокалом шампанского. Владимир заметил, что шампанское в бокале несколько потемнело.
— Коньяк с шампанским – это сильный коктейль. – хмыкнул Владимир. – Ты б застелила себе на всякий случай.
— Ты не знаешь, чем поломанный ноготь можно склеить? – хмуро спросила Муза. – Сломала себе. Шкафчики твои…
— Ничем. – покачал головой Владимир. – Ну, насколько я знаю.
— Весь прогресс – напрасная ерунда! – вывела Муза и приложилась к бокалу.
— Воистину.- согласился Владимир и отхлебнул коньяка. – Теперь к итогам.
— Брось, мой тебе совет. – посоветовала Муза. – Расстроишься только.
— Я настолько ничего… и никто? – моментально расстроился Владимир.
— Ты прожил год. – успокоила Муза. – В основном, в хорошем настроении. Не голодал. В больнице не лежал. Каких тебе еще итогов, конь траншейный?
— Нууу. Свершений может. – замялся Владимир.
— Чтоб все ахнули ? – хмыкнула Муза. – Зачем?
— Ну для себя тоже неплохо. Уверенности добавляет. – не согласился Владимир и отхлебнул еще.
— Посуду вымыл, например. И прибрался. Это ли не подвиг по нынешним временам? – хихикнула Муза.
— Елку поставил! – подхватил Владимир.
— Старушку еще переведи через дорогу – и в новую жизнь героем. – посоветовала Муза.
Владимир быстро оделся и выскочил из дома. Муза приложилась к бокалу, закурила и принялась смотреть куда-то внутрь себя, изредка улыбаясь. Через полчаса вернулся взбешенный Владимир.
— Что со старушками происходит, а?! Это сволочи не все равно по какой стороне идти? Нет – сразу в крик, милицию вызывать. Задушили все порывы!
— Коньяку выпей. – посоветовала Муза. – Это успокаивает.
Они пили, курили, со смехом обсуждали творчество начинающего литератора Бантова, болтали о том, что импрессионизм в литературе – это ширма, а не жанр.
— Нет уж праздника, понимаешь? – надрывно кричал Владимир. – Праздник Нового года умирает вместе с верой в Деда Мороза.
— Ну глупости же, Вова! – возражала Муза. – Что за потребительство? В детстве ты ждал елку, подарок и каникулы. Потом это было праздником. Помнишь в общежитии?
Они смеялись и в лицах показывали друг другу кто как напился тогда в общежитии.
— Всего лишь еще одно годовое кольцо! – вещал Владимир.
— Этот редкий дятел окольцован тридцать пять раз. – смеялась Муза. – У меня для тебя подарок.
— Ты мой лучший подарок! – выдохнул почти счастливый Владимир.
— Ну да. Но я еще принесла оливье. – улыбнулась Муза.
— Вау! – воскликнул полностью счастливый Владимир. – Подожди.
Он подошел к блокноту и написал «Итоги года». Чуть ниже дописал «К черту итоги! Я счастлив. Чего и вам желаю. С Новым Годом всех!».
— Круто. – похвалила Муза. – Уходи в миниатюры. А еще лучше в слоганы. Твое это.