Арслонтандиливкак и…
Начало
Продолжение
Арслонтандиливкак и укрощение пальца
Арслонтандиливкак и педагогика

Моральные и не очень сказки.
(серия бестолкового бреда, претендующего на сагу или даже на эпос. Претендующего, правда, на это звание в кругах людей, которые не совсем себе представляют, что такое эпос или сага )

Арслонтандиливкак и сложная реальность

— Что здесь происходит!! Сейчас всем отломаю ноги и буду ими же всех бить по заднице!! – страшно закричал папа Арслонтандиливкака. – Беги Арс!!!
Папа Арслонтандиливкака вообще-то был мирным как атом в каждом доме. Но в этот раз почему-то разволновался, увидев как окровавленный сосед кричит на его сына. Арслонтандиливкак не пытался убежать от окровавленного ужаса, а спокойно слушал как тот кричит:
— Кто? Кто я, спрашиваю, мне теперь вставит окна и вылечит руку?!
— А я причем? – возразил Арслонтандиливкак. – Вы сами стреляли по своим окнам и в свою руку. Может вы не хотите вечером мыть посуду дома? Или завтра на работу идти? Вы дезертир-самострел может быть?
— Что тут происходит? – хотел спросить папа Арслонтандиливкака, но почему-то спросил по другому. А именно:
— Отстань от него, придурок!
— Нет покоя от неадекватных родителей. – вздохнул сосед. – Вы отец ему?
— Да. – кивнул папа и наконец спросил. – Что тут происходит?
— Вот. Простреленная в трех местах рука. Болит очень сильно. И стекла прострелены. Тоже болит очень сильно, но уже душа. – объяснил сосед. – Потрудитесь оплатить. Это все ваш сын.
— Арс? – укоризненно спросил папа.
— П? – ответил Арслонтандиливкак. – Он сам все это прострелил. Из моего пистолета.
— Из чего? – не понял папа. – Откуда у тебя пистолет?
— Из дерева вырезал. – ответил Арслонтандиливкак и показал какую-то деревяшку. – Поиграть чтобы. А этот взял и давай стрелять. Себе в руку и в стекла свои. А мы за него плати.
— Как вы могли? – возмутился папа. – Это же деревяный пистолет. Он же не стреляет.
— Как это не стреляет? – возмутились вслух сосед и Арслонтандиливкак. – Еще как стреляет.
Он вскинул деревяшку, прицелился в банку из под краски, установленную на столбе метрах в десяти. Папа сделал умильное лицо, на котором ярким неоном было написано «Дети, дети…».
— Бздыжшь!! – сказал Арслонтандиливкак.
Грохнул выстрел. Банка свалилась со столба, а с папы с грохотом упало умильное лицо, оголив лицо на котором не менее ярким неоном было написано «НИФИГА СЕБЕ!!».
— Ай! – крикнуло новое папино лицо. – А ну-ка дай сюда ПИСТОЛЕТ!!
— На. – пожал плечами Арслонтандиливкак. – Я себе другой вырежу.
— Это же просто деревяшка! – забормотал папа осматривая оружие. – В ней даже дырки нет. Ствола в смысле. И обоймы тоже.
— Вот-вот. – закивал сосед. – Я тоже так начинал. Вышел, а они из деревяшки стреляют. Я взял посмотреть… А оно как БАБАХНЕТ! Вы попробуйте, попробуйте.
Папа медленно поднял пистолет, нажал на гвоздик, обозначающий курок, и зажмурился. Деревяшка не стреляла как и положено всем мирным деревяным предметам.
— Надо Бздыжшь!! сказать. – сказал Арслонтандиливкак.
— Да, да, да. – закивал сосед. – Иначе не стрельнет.
— Бздыжшь! – сказал папа.
— БАБАХ! – грохнул пистолет и ударил по папиной руке отдачей.
— Но так же не бывает… – удивился папа. – Это же просто деревяшка.
Папа, поднес пистолет к глазам, пытаясь усмотреть ствол и прочие радости табельного оружия.
— Вот сейчас если вы скажете Бздыжшь!!, ваше здоровье будет безнадежно подорвано. – сказал сосед и помахал простреленной рукой.
— Бред. – сказал папа. – Пистолет не может так стрелять. В нем должен быть патрон. Это капсюль в гильзе, порох, пуля. По капсюлю бьет боек, в нем гремучая ртуть, бертолетовая соль и аммоний, за счет этого воспламеняется порох, пороховые газы вытелкивают пулю и только тогда пуля вылетает из ствола. А тут даже ствола нету. А оно все равно стреляет.
Папа вскинул пистолет, тщательно прицелился в лежащую на земле банку и сказал:
— Бздыжщь!
Пистолет молчал.
— Бздыжшь!! – чуть громче сказал папа.
Пистолет все равно молчал.
— Бздыжшь, твою мать! – закричал папа громко.
— Бесполезно. – убитым голосом сказал Арслонтандиливкак. – Незачем материться. Не будет он стрелять больше.
— Почему? – удивился папа в один голос с соседом.
— Потому что это просто деревяшка, а не пистолет! – заплакал Арслонтандиливкак. – Он стрелял, пока я думал, что это пистолет. А теперь ты объяснил, что пистолет – это не так просто. И все! Теперь мне надо вырезать из дерева ствол, боек, гильзу, капсюль… А как я тебе выреху порох? А? Все испортил! Вот вечно ты все портишь…
И побежал домой. Жаловаться маме.
— Мдаа. Неудобно получилось. – сказал папа и выбросил деревяшку. – Зато теперь безопасно. Хорошо еще, что не гаубицу вырезал.
— А со мной? Со мной, уважаемый, что будем делать? – спросил сосед безо всякой надежды в голосе. – Я, между прочим, пострадал. Рука… Стекла… Кто будет платить.
— Сам заплатишь. – жестко сказал папа. – Мог бы объяснить все детям, а не вести себя как ребенок. Впал в детство – плати.
— Я в милицию пойду. – неубедительно пригрозил сосед.
— Пистолет им покажи. – засмеялся папа. – И что сам себя прострелил – тоже скажи.
— Зато я не ломал детские игрушки! Понял? – злобно сказал сосед и пошел домой.

Пучок моралей:
Любая сказка – не ложь, пока не известно, что это всего лишь сказка.
Не лишай ребенка сказки, а то придешь домой, а там тебя ужина лишат за подлость такую.
Есть вещи опаснее спичек в детских руках.
Впал в детство – будь осторожен с оружием.
Один раз прострелился – поверь сразу. Нафиг еще два раза стрелять?
Резьба по дереву при должной фантазии – не только Буратино и деревяные ложки, но и стратегический потенциал.
И простые и сложные устройства работают. Просто сложные трудней изготовить.
Надо было сразу в морду за то что орут на ребенка.
Надо было сразу в табло, когда назвали придурком.
Никто никому платить не будет.
Пойду к стоматологу.
Если не вернусь – считайте меня невернувшимся.
А нет.
Если не вернусь – считайте меня археологом.
Кто сказал, что археологом – менее почетно чем коммунистом?
Фрум, ты опоздаешь!!!