День гнева

Форменная одежда не красила людей, стоящих в очереди. Служители стояли через каждые десять метров, старательно всматривались в граждан и вслушивались в их разговоры.

— Какой болван придумал оранжевую униформу? – бурчал седовласый гражданин. – Почему такой идиотский цвет?

— Психологи. – вздохнула женщина, стоящая в очереди позади него. – Сейчас всем рулят психологи. Кто-то из них решил, что веселенькая расцветочка немного убавит агрессию.

— Форму покупай, в очереди стой, абонемент плати – все эти вещи как-то увеличивают мою агрессию, душечка. – пропыхтел гражданин. – Я б убивал…

И осекся. Служительсорвался с места, подбежал, внимательно оглядел гражданина и молча протянул руку. Гражданин виновато протянул купюру. Служитель укоризненно покачал головой, сложил купюру и положил ее в нагрудный карман. Зажужжало печатное устройство. Из другого нагрудного кармана выползла квитанция о штрафе. Гражданин вздохнул, принял квитанцию и начал читать ее от нечего делать.

— Согласно закону о недопущении проявляния негативных эмоций в общественных местах… Административное нарушение… У вас уже третье административное нарушение за этот год. В случае превышения…. – бубнил гражданин.

— А вы шалун! – хихикнула женщина. – Кто бы мог подумать-то – такой вроде благообразный, а оно вот как. Третье нарушение за год. Карбонарий прямо какой-то.

— Нервы шалят. – улыбнулся гражданин. – Ничего, вот сейчас вот отстою, изольюсь и снова как новый.

— И не говорите. Мне самой это очень помогает. Обновленная такая выхожу. – закивала женщина.

— А вы заметили – очереди становятся все длиннее? – почему-то шепотом спросил гражданин.

— Разве? – удивилась женщина.

Она вышла из очереди и оглядела вереницу людей в оранжевой униформе.

— Ну пара тысяч человек всего. – пожала плечами она. – По-моему так было всегда.

— А прокат формы?  — возразил мужчина – Всего год назад его не было.

Тележка проката подкатилась к гражданину.

— Все формы в одном месте! – торжественно загудел динамик. – Всего две единицы и вы готовы к любому проявлению! Формы для выборов, формы для танцев, формы для забастовок. Всего две единицы. Новая форма для выражения праведного гнева! Только у нас.

— Спасибо, спасибо. – отмахнулся гражданин. – У меня уже есть форма…

— В вашей форме – лимит в десять секунд! – продолжил динамик тележки. – В нашей новой форме – вы получаете почти минуту.

— Как десять секунд? – взвился гражданин. – Какого?! Всегда было сорок!!!…

— Тссс. – сказала женщина.

— Что тссс, овца?! – заорал гражданин.

К гражданину подбежал служитель и протянул руку. Гражданин положил купюру. Зажужжало печатное устройство.

— Вы можете взять у нас кляп. – радостно провозгласила тележка. – За одну единицу вы получаете превосходный кляп. Это позволяет сэкономить на штрафах! Но это еще не все! При входе с нашим кляпом вы получаете дополнительные пятнадцать секунд за сознательность и работу над собой!

Гражданин всхлипнул и положил купюру в монетоприемник. В тележке открылось окошко. Гражданин протянул руку и достал новенький оранжевый кляп. Он наспех затолкал его себе в рот и зафиксировал кляп ремешками.

— Ну вот и поговорили. – вздохнула женщина.

— Граждане! – раздалось от громкоговорителя на стене. – Сегодня у нас профилактика. В связи с этим принять сможем только тридцать человек.  Остальных просим пройти в ближайших пункт праведного гнева, расположенный в десяти минутах ходьбы от нашего. Благодарим вас за понимание.

Из конца очереди раздались крики и ругательства. Туда стаей побежали служители. Крики сменились вздохами сожаления, укоризненным цоканьем служителей и жужжанием печатных устройств.

— Вы тридцатый. – сказала женщина, вздохнув. – Везунчик.

Мужчина повернулся к ней и церемонно поклонился.

— Еще и кляп. – еще раз вздохнула женщина. – Кляп на входе – это можно еще и громко излить все. Счастливый день.

Мужчина попытался улыбнуться, но из-за кляпа улыбка вышла какой-то странной.

— Пойду к соседнему. – сказала женщина. – Сегодня не обойдусь, пожалуй, без проявлений. Надо снять напряжение.

— Угу. – кивнул мужчина и отвернулся.

Он долго стоял в очереди, кипел и возмущался про себя, пока не подошла его очередь.

— Что?  — спросили в окошке, расположенном на уровне пояса гражданина.

Вместо ответа мужчина протянул в окошко кляп.

— Пятнадцать. – лязгнули в окошке.  – Лацкан давайте.

Мужчина наклонился и прижал лацкан формы к сенсору.

— Десять. – сказали в окошке. – Итого двадцать пять. Можем удвоить, если обещаете не упоминать конкретных людей.

— Давайте. – согласился гражданин.

— Пятьдесят секунд безадресно. – резюмировали в окошке. – Абонемент покажите.

Мужчина протянул карточку.

— Уже в десятый раз. — сказали в окошке. — В следующий раз придется оплатить. Проходите.

Заскрипели засовы и тяжелая дверь отворилась. Мужчина прошел в комнату, под мигающий красный свет.

— Ждите пока дверь закроется. Отсчет времени начнется когда включится дневное освещение. – механическим голосом командовал пункт праведного гнева. – Обязаны вас предупредить, что выражение вашего гнева записывается, для последующего изучения и работы над устранением его причин. Ваш гнев очень важен для нас. Присядьте на диван и ждите сигнала.

Дверь наконец захлопнулась, мигающий красный свет сменился дневным, грянула бравурная музыка.

— Валяйте! – разрешил механический голос.

Мужчина вцепился руками в специальный поручень, поднял лицо к объективу видеокамеры и заорал:

— Сууууукиииии!!! – выл он и слезы облегчения текли по его щекам.