«Вечерело. Многоцветием опавшей листвы осень отмечала падение солнца за холм.» — старательно выводил Литератор. – «И в эту минуту центр мироздания смещался куда-то в область пупка…»
В прихожей раздался грохот, негромкий мат и девичье хихиканье. Литератор выскочил и с укоризной посмотрел на упавшую вешалку и груду одежды на полу.

— В этом доме живет какой-то подлый гуманитарий! – радостно провозгласила Муза из под одежды. – Ничего не прибито, держится на розовых соплях дамских романов и, в случае чего, валится как сюжет хренового детектива.
— Ты где была? – строго спросил Литератор. – Я тут жду, волнуюсь..
— Все книжные обзвонил? – хихикнула Муза, выбираясь из под упавшей вешалки. – Всех литераторов оббегал?
— Дура! – надулся Литератор. – Ветреная дура!
— По Сеньке и шапка. – парировала Муза. – Ну что у тебя там? Осень, листва, солнце?
— И мироздание в пупке. – гордо кивнул Литератор.
— Жесть какая. – уважительно сказал Муза. — Абстрагированное созерцание заката мира? Скоро прилетит баллистическая ракета и уравняет в правах всех живущих последнее мгновение? Предающихся разврату и вакханалии? Последний день Помпеи?
— Зачем это? – поморщился Литератор. – Просто сидит человек на веранде и смотрит на закат. И переосмысление всего прожитого…
— Наступает сразу же после того, как ему прилетает в табло жестокая реальность в виде бейсбольной биты! – радостно подхватила Муза, пытаясь сползти по стене. – Это один из местных хулиганов, ставший на путь абсолютного зла! Он пытается убить ради убийства! И тут наш Человек вспоминает как он служил в морской пехоте, как был машиной для убийств, как ударом ноги мог перешибить раму тяжелого грузовика. И тогда он понимает, чтоб больше некому остановить Зло!
Читать дальше проМироздание в пупке …