Сиеста

Жандармерия в Сан-Мигеле появилась всего пять лет назад, после того, как почетный житель нашей деревни Мауро Агилар избил кандидата в законодательное собрание провинции, благочестивого дона Прьето, коррупционера и подлеца.  Избирательная кампания дона Прьето не сильно пострадала от нескольких тумаков, полученных в деревне из сорока домов. Однако, как и всякий дальновидный политик, дон Прьето решил, что количество тумаков от благодарного избирателя прямо пропорционально времени прибытия жандармов к месту драки. Поэтому, в Сан-Мигеле появились – самое новое здание, хоть какая-то достопримечательность, два кондиционера и жандарм.

С жандармом нам всем очень повезло, потому что, если бы не появилась жандармерия у нас, Алонсо, сына Каталины, перевели бы не к нам, а в тюрьму. Алонсо очень любил поесть и выпить, а платить за это все очень не любил. Таких жандармов не очень любят в больших городах и начинают их обвинять во всех смертных грехах. В нашей деревне за еду денег отродясь ни у кого не просили. Что уж говорить о вине. Жандарм Алонсо – был идеальным решением для усиления правопорядка в нашем населенном пункте. Во-первых, теперь он мог заниматься любимым делом безо всякого риска. Во-вторых, престарелая Каталина могла каждый день видеть своего сына и перестала всем докучать своим нытьем. В третьих, во всех нас жила уверенность, что в следующую предвыборную кампанию дона Прьето, травмы ему нанесет не какой-то там избиратель, а представитель власти.

К обеду, в камере для задержанных, в жандармерии собирались лучшие люди города.

— Алонсо. Запиши мне, пожалуйста, оскорбление представителя власти. – Мауро явно кичился тем, что избил политика.

— Вы уверены, дон Мауро? – спросил Алонсо. – У вас та драка, потом еще два оскорбления. Это уже не штраф, а реальный срок. Я буду обязан доставить вас в суд.

— Черт. Нет. Давай тогда…Что там у тебя есть на предупреждение?

— Могу предложить беспорядок перед домом, нарушение тишины в ночное время…

— Во! Пиши – нарушение тишины! – обрадовался Мауро и пошел в камеру.

— Добрый день, уважаемые! – Мауро аж светился от счастья. – Понизьте температуру на кондиционере, потому что к вам пришел не мужчина, а огонь страсти!

— Хесус-Мария. – перекрестился Рауль. – А я говорил, что когда-нибудь в этой камере начнется тюремный гомосексуализм и нам придется прятаться от жары в другом месте.

— Ну какой гомосексуализм, Рауль. Я здесь, потому что всю ночь крики моей жены мешали спать соседям. – лучезарно улыбнулся Мауро во все свои восемь зубов. – И мне плевать что вы ничего не слышали. У меня есть официальный протокол от жандармерии. Алонсо! У меня же есть протокол?

— Есть, дон Мауро. Уже оформил. – отозвался Алонсо из кабинета. – Располагайтесь там, сейчас принесу еды.

— В такую жару есть?! – вздохнул кто-то в камере.

— Оооо! – протянул Мауро. – У нас в камере гость? Кто это?

— Это мой сослуживец Томас. – отозвался Энрике. – Заехал погостить на пару дней. Знакомьтесь.

— Почему он не прикован к батарее?! И он задержан по какому поводу? Алонсо?!

— Ай, прекратите, дон Мауро. Мы ж не звери тут. Задержан до выяснения личности. – отозвался Алонсо.

— За что меня к батарее приковывать? – обиделся гость. – Я тоже приличия знаю.

— Это единственная батарея в радиусе двухсот километров. – пояснил Энрике. — Я не знаю, зачем устанавливать батарею там, где не бывает ниже двадцати градусов, но правительство считает, что батарея должны быть на всякий случай. К нам из разных деревень едут посмотреть на батарею. Некоторые доплачивают чтобы их приковали на время. Так что, это честь, Томас, а не оскорбление.

— Томас, заезжайте к нам почаще и вы обрастете весомыми и внушительными нарушениями. Драка, купание в фонтане… Мэр! Где мэр? Когда у нас будет фонтан?

— Скоро будет. У нас растут поступления от штрафов в местный бюджет. – отозвался мэр. – Я даже взял на себя уже третье нарушение правил выпаса животных, чтобы штраф был выше и хватило на фонтан.

— Вы тут прекрасно устроились! – сказал Томас. – Здесь прохладно и просторно…

— Европейский союз заботится об уголовниках. – пояснил мэр. – Поэтому тут так.

— Я даже понимаю, почему вы пишете на себя протоколы о нарушениях…

— Местные сборы и не даем закрыть жандармерию. Это какие-никакие живые деньги, ремонт, возможность подзарядить мобильный за казеный счет. – опять кивнул мэр. – А у Алонсо раскрываемость и действия по поддержанию порядка.

— Я даже предполагаю, что еда…

— Согласно постановлению муниципального совета, вино является продуктом питания – Алонсо занес дюжину бутылок вина в камеру. – А жандармерия обязана кормить задержанных. Угощайтесь, господа.

Все оживились, достали стаканы, начали разливать…

— Я только не понимаю. – сказал Томас. – А женщины у вас не задерживаются жандармерией? Или у них своя камера?

— Женщины у нас – пример для всех! – поднял стакан Мауро. – Они не нарушают ничего. Ни одного привода! За них предлагаю и выпить!

Все с удовольствием выпили.

— Нет, правда. – спросил Томас у Алонсо. – Женщины разве не хотят оказаться в этой прекрасной камере?

— Чушь, Томас. Жара, сиеста. С полудня до шести вечера наши женщины не хотят ничего. – ответил Алонсо. – Вот женитесь – увидите сами!